30 декабря – ИА SM.News Екатеринбург. – Олег Аркадьевич, когда в Екатеринбурге говорят об архитектуре, то сразу всплывает слово «эклектика». С вашей точки зрения, действительно ли это проблема нашего города или тут мы одни из многих?
– Сразу скажу, что Екатеринбург далеко не из худших городов в России, а как раз из лучших, со всех сторон, отчасти и из-за его эклектичности. Второй момент – это старые города. Старый город – Москва, старый город – Самара, который гораздо хуже перенес все эти архитектурные эксперименты, Нижний Новгород, Екатеринбург и, скажем, Париж. Эклектика – это нормально для старых городов.
Просто есть хорошая архитектура и плохая архитектура. Вопрос в том, что в какой-то момент, к несчастью, например, в Самаре и в некоторых других городах долго-долго не проектировали, а потом «сорвались», пытаются высказаться и не всегда удачно. Я бы даже сказал, обычно неудачно в последние 15-20 лет. Есть довольно целостный центр Парижа или центр Петербурга, но это довольно абсолютистские города, в конце 18 – начале 19 века все это было застроено заново. Но это огромная территория, застроенная по единой воле в одно время, а если заглянуть чуть дальше – все очень эклектично. Возьмите Лондон, где все районы совершенно по-разному застроены, особенно Сити. Это даже не эклектичность, а наслоение одного на другое, чего старым городам не избежать. Вопрос не в этом, а в качестве архитектуры.
Если строится новый храм, слава Богу, что он ставится новый, другой вопрос: почему он в старорусском стиле и что это за стиль такой. Это не канон какой-то псковский или владимиро-суздальский, это не набор приемов и даже не старая архитектура. Это просто видение какого-то архитектора, как, с его точки зрения, сейчас должен выглядеть православный храм, чаще всего видение неудачное, но уж какое есть.
– Хорошо, возвращаясь к главному вопросу: в Екатеринбурге больше плохой архитектуры или все-таки есть хорошие примеры?
– Я не так часто бывал в Екатеринбурге, но пару раз был и собираюсь еще. Мне не кажется, что Екатеринбург чем-то особенно плох. Мне нравится, как он построен, мне кажется, там мощный центр, там много жизни. Я не вижу со стороны в Екатеринбурге особого какого-то уродства или неказистости. Конечно, я могу сказать, что единственный нормально выстроенный красивый город – это Санкт-Петербург, но мы не все там живем.
Я люблю туда ездить. Если сравнивать Екатеринбург с Нижним Новгородом или даже Москвой – это одна страна. Будет больше строиться, будут меняться архитекторы и заказчики, и все будет лучше становиться, на мой взгляд. Я надеюсь, по крайней мере.
– С историческим центром разобрались, но города растут и вширь. Строятся целые новые районы, но должна ли городская власть как-то модерировать внешний вид этих районов, должны ли архитекторы высказывать свое безапелляционное мнение, или девелопер, у которого есть деньги, он и строит как хочет, как умеет, как видит?
– Конечно, у застройщика возможностей больше. Но дело еще и вот в чем. В архитектуре царили стили. Начало 19 века – ампир, потом классицизм, потом ар-деко и т. д. Это было модно, это было долго, и все так и строили. Поэтому получались большие территории во времени и пространстве, застроенные примерно идентично. На сегодняшний день такого стилевого диктата не существует, причем ни в чем, начиная от моды и заканчивая архитектурой. И вот эта разнонаправленность и желание архитектора как-то не только выразить, но и выбрать «что-нибудь этакое» очень часто приводят к нелепым результатам. В архитектуре часто получается так, что, чем больше он строит, тем лучше получается, его мастерство становится зрелым. Но поскольку у нас архитекторов, которые могут строить много – мало, вот так и получается. Хотя есть и такие, кто строит много, но лучше бы он так много не строил. А что касается застройщиков, то у нас общество так устроено, что люди, которые застраивают с большими деньгами, они имеют преимущество. В этом смысле лучше бы архитекторы и общество выступали.
– А есть такие примеры?
– Барселонские люди, которые максимально изменили свой город – это единственный город, где бывшие активисты стали вдруг управлять городом, выделили три основы городской жизни. Это эксперты, в данном случае профессионалы или архитекторы, бизнес, в данном случае девелоперы и застройщики, и общество. В обычном деле бизнес и все, что с ним связано, существенно сильнее. В какой-то истории общество и эксперты вдруг начинают быть на равных. В некоторых странах это так. Если бы застраивали сейчас Москву и дело касалось больших территорий, то там общественники чрезвычайно активны. Не учитывать их уже невозможно. Что касается девелоперских более или менее ужасных кварталов, то очень много зависит не только от архитекторов, но и от заказчиков. Заказчик должен быть воспитан, у него должен быть вкус.
Я недавно был в Белгороде, там самый новый, самый роскошный квартал называется «Париж». Ничего более уродливого, безобразного и омерзительного я не видел. Это представление человека о Париже. Причем никакого отношения ни к Парижу, ни к какому-либо живому нормальному человеческому организму это не имеет вовсе, но тем не менее там это считается роскошным местом. Нужно сказать еще, что важна сила примера. Как только появляется в городе, в районе, в регионе что-то приличное, качественное, пусть не разово, а хотя бы несколько раз, другим девелоперам становится сложно предложить что-то другое. Если город сделан довольно хорошо, то девелопер уже не может себе позволить не сделать благоустройство своего квартала. Если в Москве строят довольно хорошие комплексы, то сложно уже другим архитекторам и девелоперам делать хуже.
Поэтому в той же Москве идет настоящая охота за хорошими архитекторами. Я думаю, что со временем фасады мы победим, а все остальное – это уже функции экономики, когда люди покупают квартиры по 45 метров и меньше, соответственно, и строят такие дома. Я считаю, что худшее в массовом строительстве мы уже прошли, но это не песочница, не соскребешь, это с нами останется.
– Вы сказали интересную вещь о том, что сейчас нет доминирующих стилей ни в чем. А есть у вас теория, почему так складывается?
– Мне кажется, что это вопрос общества цифрового плюрализма, возможности выбора, скорости изменений вообще во всем. Архитектура же – профессия довольно старая и такая ремесленная. До сих пор все процессы там происходят медленно, от обучения до заключения контракта. А все остальное вокруг довольно серьезно ускорилось: мы можем посмотреть на дизайн, на моду. Быстрая смена ощущений, впечатлений, информации, мне кажется, не дает установиться никакому стилю. Это не значит, что их нет, просто их много одновременно. Сначала был постмодернизм, потом деконструктивизм, потом еще что-то, при этом мы живем до сих пор, если всерьез говорить, в эпоху постмодернизма в философском плане, в довольно сложном мире, где нет однозначной реальности. Кто-то осознает это, кто-то нет, но однозначные решения, взгляды, позиции довольно сложно найти. Поэтому стилям очень сложно укрепиться в этом мировоззрении.
– Возвращаясь к теме разговора, городская власть все же должна сопротивляться диктату бизнеса, девелоперов? Насколько это опасно, когда городскую политику определяют застройщики, девелоперы?
– Политику они не определяют, они могут определить стиль и внешний облик района. Конечно, было бы хорошо сказать, что городские власти должны сопротивляться бизнесу. Что должны быть депутаты, которые отстаивают интересы общества, эти депутаты «организуют» каких-то чиновников, эти чиновники делают некий градостроительный орган, который кого-то представляет и т. д. Поскольку у нас все это довольно сложно устроено, то у нас градостроительный совет зачастую представляет только непосредственно самого губернатора. А уж какие у него вкусы или мировоззрение, отдаст он это профессионалам на некоторую самостоятельность, или он в восторге от того, что он губернатор, и уверен, что только его вкус идеален – это кому как повезло.
Но конечно, необходимы градостроительные органы, которые должны состоять из профессионалов и иных городских активистов, чиновников, и это происходит. Есть у нас так или иначе правила застройки и много документов, часть из которых работает, часть меньше работает. Дальше мы уходим в проблемы генплана, существует ли такой документ, для чего он существует, доколе мы его будем терпеть и т. д. И что лучше: генплан, который долго-долго делается, а рождается уже устаревшим, или мастер-планирование, которое динамичное, но зато необязательное. Это все детали, но вообще-то всяческая городская общественность под предводительством профессионалов должна коллективно какие-то правила вырабатывать. Более того, эти правила везде есть, они не могут не быть по законодательству. Их реализация – это другой вопрос.
